Лунная соната для бластера - Страница 4

Я крепко выругался. В служебных коридорах камеры наблюдения не ставятся — зачем они там? Без ключа туда вообще заходить не положено. Правда, на черном рынке такой ключ стоит, сколько мне помнится, кредов примерно два на десять в четвертой. Почти как настоящий, с допуском администрации самоуправления. Кому надо, тот купит.

А в результате следить за Танкредом мы не сможем. Останется только догнать. Инфора у него нет… так что если он решил идти служебными, то или совсем отчаялся, или имеет крепкий бэк-ап.

Я добежал до открытого люка первым. Запирать проход за собой Танкред не стал — правильно сделал, только время зря терять. Во-первых, полицейский ид открывает любые двери, а во-вторых, я и без полицейского ида могу поставить на оверрайд любую систему Города.

Коридор был узкий, а главное — низкий. Я едва не бился головой о бугристые сварные стыки потолочных плит. Интересно, куда направляется наш неудачливый преступник? Логово себе где-то устроил? Или попытается оторваться от погони?

Танкреда я догнал внезапно. Уже отчаявшись заметить за очередным поворотом его удаляющуюся спину, я едва не столкнулся с центровиком нос к носу. Тот колотил кулачком по глухой стене. Стена откликалась подозрительно гулким звуком, но и только.

Не жди, Танкред, не откроют тебе. Что ты думал — притащишь пента на хвосте, а тебя встретят с распростертыми объятьями? Нашел дураков.

Я выстрелил из обоих блиссеров разом, для надежности. Танкред только встряхнул головой и, отчаявшись голыми руками пробить стальную переборку, прижался к ней спиной, готовый дорого продать свою жизнь. А, лифт! Следовало догадаться — центровиков блиссер не берет. Центровиков и аугментов. Металл экранирует центр удовольствия в гипоталамусе.

Придется поработать руками. И ногами.

При лунном тяготении большинство приемов карате не срабатывает. Мышцы человека рассчитаны на сакраментальное «одно же», и попытка вышибить пяткой пару резцов своему противнику у нас запросто может привести к тому, что вы сломаете что-нибудь себе. Есть специальный комплекс приемов — кто-то прозвал его «лун-до», но название не прижилось. А в основном у нас полагаются на банальный бокс, и то с оглядкой.

Я попытался достать Танкреда правым в челюсть, и был вознагражден изумительно болезненным пинком в голень. Изворотливый он был, как намыленная шлюха. Еще удар, еще… нет, так я его долго убивать буду. Как раз успеют примчаться новостники, и я опять на неделю стану посмешищем для всего участка. А у этого центрового сил словно не убавляется! Не на репрограмме же его брать — стыд-то какой, здоровый пент не может справиться с заморышем-центровиком без боевого программирования.

От злости я применил свой коронный прием, хотя в низком и тесном коридоре это было чистой воды актерством. Прыжок — руки упираются в потолок, — правая ступня вылетает вперед, инерция пытается переломить мне позвоночник, но результат стоит того. Моя пятка угодила центровику точно в яблочко. Адамово.

На пол мы упали почти одновременно — я приземлился на задницу, а мой противник — поверх меня плашмя, изрядно придавив. Тело Танкреда дернулось, сердце в предсмертном усилии вытолкнуло в артерии последнюю чашку крови, и примерно столько же выплеснулось на меня из перебитого горла. Запахло медью.

— Все, — откомментировал я, выбираясь из-под трупа. — Вилли, зафиксировал?

Нет ответа. Правильно, я же в служебной отводке.

— Отчет, офицер Макферсон, — проговорил я, поставив инфор на запись. — Ликвидирован торговец центровыми нейраугментами по кличке Танкред. Смерть наступила, — мудра вставить текущее время и дату . — Конец отчета.

Тут только из-за поворота вывернул запыхавшийся Ли. Увидав нас с Танкредом, он застыл болванчиком, сложив руки на брюшке — ну точь-в-точь Будда.

— Вот так всегда, — грустно сообщил он. — Всюду я опаздываю.

— Худеть надо, — посоветовал я. — Я уже и отчет записал.

— Знаю я твои отчеты, — хихикнул Ли. — Два слова, число и время.

— Шеф не любит длинных фраз, — напомнил я. — Короче, надо куда-то девать нашего подопечного.

— А это точно Танкред? — забеспокоился вдруг Ли.

Я знал центровика в лицо, но это мало что значит — пластурги на все способны. На всякий случай я вытащил читник и приложил к подушечке большого пальца левой руки покойника. Вживленные чипы действительно работают еще некоторое время после смерти, хотя и не так долго, как показывают иногда в сензе. На час-два всегда можно рассчитывать.

«Танкред Альбемарл Доу», высветилось на козырьке инфора, «родился 23.11.89…» Дальше листать я не стал.

— Он самый, — сообщил я своему недоверчивому коллеге. — Так что наша совесть чиста.

Вообще-то моя, раз уж это я его укокошил.

— У тебя резак есть? — сумрачно поинтересовался Ли.

— Нет! — огрызнулся я.

Не имею привычки гулять по городу с виброножом на поясе.

— И что мы тогда с ним делать будем? — уныло поинтересовался мой коллега, легонько пиная недвижное тело Танкреда.

— Ну, сбегаю я за резаком, делов-то… — Тут мысли мои сделали заднее сальто, я оглядел себя и неловко поправился: — Знаешь, лучше ты сбегай!

Неловкий я, сил нет. Весь кровью залился. Выходить в таком виде на улицу — только зря обывателей пугать. Мой товарищ проследил направление моего взгляда и, похоже, пришел к тому же выводу.

Пока он бегал, я обшарил карманы центровика. Разжился несколькими пачками одноразовых салфеток, пакетом мушек-ассорти, небрежно перетянутой резинками стопкой магнитных карточек и пластиковым мешочком с восемью — я пересчитал — чипами. Судя по серебряной бахроме контактов, нейраугментными. Центровые, никакого сомнения. Зачем Танкред их таскал с собою — не могу понять; не в коридоре же он их вставлять собирался — для этого нужна операционная с полным комплектом наноботов. Салфетками я кое-как обтерся, мушки нагло присвоил (мысленно пообещав себе поделиться с напарником), а все остальное задокументировал на инфор как улики.