Лунная соната для бластера - Страница 65

К оглавлению

— Извини, Элис, — торопливо пробормотал я, поворачиваясь к объему, — но мне надо бежать…

— Понимаю. — Девушка кивнула с той неестественной серьезностью, какая выдает жертв психологического шока. — Торопись.

Прозвучало по-алиенистски многозначительно.

Я машинально погасил объем.

— Вилли, — обратился я к невидимому собеседнику, — проверь — тело убрали?

— Нет, — ответил лосенок кратко. — Сейчас вызову.

— И, если что — вызывай на любые задания в реале, я сейчас свободен, — промямлил я неловко.

— О’кей, — бросил Вилли, и отключился.

Я уронил голову в ладони. Мне не хотелось ни идти на задание, ни работать в одиночку, ни вообще глядеть на белый свет. Хотелось разве что рассуждать о тщете всего сущего.

В самом деле — как прикажете выступать против самой Колониальной Службы? А ведь обязательно найдется такой умник, что попытается приписать мне богоборчество клинической степени, хотя я всего-навсего пытаюсь взять за жабры не в меру ретивого голубца.

Стоп! То ли у меня размягчение мозгов началось, то ли какая-то другая болезнь, вроде ползучей глупости. Если катастрофа Яго Лауры — суровая реальность, как я предполагаю, то в деле этом замешана вся Служба, а не только Треугольная голова. Сильно ли я наступил на ногу Мерриллу — вопрос открытый, а вот мне он явно поперек горла встал — иначе как объяснишь этакие фрейдистские обмыслочки?

Так что Меррилл — не единственная моя проблема. И нелепая история с Сиграмом, и война Домов, карантин, и даже центровые — все это ложится на мои могучие плечи. Центровые… в сбыте которых Маркос обвинял колониальщиков… в сбыте которых я подозревал Карела… которыми я занимался до отстранения… Это может оказаться зацепкой. Может.

«Если не знаешь, что делать — делай как знаешь». Я встал и направился в купол Ле Солейль. В ту хакерскую забегаловку, где мы последний раз виделись с Маркосом в реале. Возможно, старый стервятник заодно поможет мне справиться с «вредоносными алгоритмами», засевшими в коридорных подпрограммах.

В «Темной таверне» ничего не изменилось. Все так же мрачно волновался авернейский океан и стыли на холодном ветру Тартара белесые стволы квазидеревьев в панорамных окнах; немногочисленные посетители вполголоса беседовали по углам или молча потребляли наркотики разных поколений. Единственная официантка скучала у раздатчика. Маркоса не было. Я, собственно, и не ожидал найти хакера сразу, но в письме он явно намекал на «Темную таверну».

Я подошел к официантке, поздоровался: «Бьено», и, получив в ответ недружелюбное «Добрый день», продолжил:

— Не подскажете, где я могу найти Маркоса Рельи?

— Кто такой? — Официантка подняла на меня тускло-зеленые глаза. Некоторые люди патологически лишены вкуса — ну кому могло прийти в голову носить зеленые глаза с соломенными волосами и ярко-красным платьем? До такого даже кукла не додумается.

— Хакер, стервятник, — пояснил я. — Среднего роста толстяк с разъемами на висках и кисельной физиономией.

— Он у нас часто бывал, — ответила официантка, завязывая пальцы незнакомой мне хитрой мудрой.

— А что, помер? — Вполне возможно.

— Нет, но давно не появлялся. — Официантка нервно оглянулась. По лицу ее было видно, что я не первый, кто интересуется местонахождением некоего Маркоса Рельи. — С позавчера.

— А кто его еще спрашивал? — осведомился я.

— Двое парней, — начала перечислять официантка, ничуть не удивившись, — на вид сущих туристов, потом девица белоглазая, какой-то странный тип — по-моему, компарь, — и голубец.

Вот-так-так!

— Все через реал спрашивали? — осведомился я на всякий случай.

— Нет, только голубец. — Уже хуже. Все остальные могли оказаться не людьми, а видеомасками.

— Как он представился, не помните?

Официантка состроила несколько мнемонических мудр.

— Игорь Козин. — Опять сбой. Хотя… младший лейтенант Козин был сотрудником Меррилла из «старой гвардии». Если бы я услышал сейчас фамилию Дэвро или Еринцева, мне легче было бы убедить себя, что Колониальная служба стремится всего лишь пресечь виртуальные (во всех смыслах слова) беспорядки.

— А остальные?

— Никто себя не назвал. Просто спрашивали. И все — за последние два дня.

Наводящими вопросами и щедрой кредитной смазкой я все-таки выжал из немногословной официантки по паре кадров с каждым из искателей Маркоса Рельи. И тоже зря — никто из описанных не был мне знаком. Но Козин… Я словно заразу разношу — всякий, кто начинает со мной общаться, попадает в поле зрения Службы. Даже такое беспозвоночное (хотя и хордовое), как Маркос.

Я попытался вызвать местные подпрограммы городских сьюдов — через свидетель, само собой, в режиме пользователя, — но, к своему удивлению, не получил отклика. Совсем никакого.

Сообразить, что это значит, я не успел. В «Темную таверну» ворвались трое.

Рефлекс бросил меня в сторону раньше, чем я осознал, что происходит, раньше, чем я успел бы запустить любую репрограмму. Мне убивали до неприличия однообразно — сплющенный шар плазмы прожег стойку раздатчика в том месте, где я только что стоял. В прошлый раз я столкнулся с бластером, будучи в репрограмме. Теперь я получил представление, как это выглядит в реальвремени — и, доложу я вам, оно растягивается не хуже.

Тело мое в этот момент уже описало плавную дугу, уходя из-под прицела; нейрокоманда выбросила блиссеры из кобур с такой силой, что решетки оцарапали запястья до крови. В полете я успел бросить взгляд на стрелявших. Действительно однообразно — тот, кто посылал их, вероятно, наштамповал сотню клонов одного и того же неприглядного громилы. Еще не коснувшись пола, я выстрелил, но промахнулся — с блаженным стоном сполз со стула один из клиентов.